***
Комнату для новобрачных на вершине храмовой башни нельзя было назвать уютной – голые стены из серого камня, казалось, давили больше, чем ожидание того, что должно было сейчас произойти. Жужанна лежала на жёсткой кровати посреди комнаты, чувствуя, как колотится сердце.

Хоть бы скорее всё произошло! Что они тянут… скорее начать и закончить… ну, что же они тянут, это же невыносимо – лежать здесь и ждать!

Нервы были так напряжены, что девушка вздрогнула, когда заскрипела дверь. Теперь Жужанна увидела жреца, которого во время бракосочетания не могла видеть из-за покрывала. Жрец был далеко не старым – вряд ли больше сорока – но это ничуть не уменьшало отвращения, которое Жужанна тотчас же ощутила всем своим существом. Особенно же отталкивало лицо – абсолютно бесстрастное… конечно, странно было бы ожидать, что он будет испытывать какие-то чувства к абсолютно чужой ему женщине – но хотя бы сочувствие… жрец же смотрел на неё как на какой-то неодушевлённый предмет.

Жрец спокойно подошёл к кровати – как рабочий подходит к станку – и привычным движением снял с себя тунику. Жужанна инстинктивно отодвинулась на ложе, сжавшись. Жрец, не говоря ни слова, передвинул её – как подушку, собираясь улечься поудобнее…

***
Эрг – в сопровождении двух стражников – стоял под дверью комнаты для новобрачных. Ожидание длилось уже с четверть часа.

– Когда же я смогу войти к ней? – решился он спросить, наконец. – Почему нужно ждать?

– А ты будто не знаешь! – усмехнулся один из стражников.

– Не знаю, – совершенно искренне ответил Эрг.

– Да он же из варваров, у них там всё навыворот, – пояснил товарищу другой и продолжал, обращаясь уже к Эргу.

– У нас тут прежде чем жених к невесте войдёт, жрец ей «двери отворяет».

– Что значит – «двери отворяет»?

– Ну ты даёшь! Вот что это значит! – стражник сделал жест, значение которого Эрг успел узнать за время пребывания в общей камере городской тюрьмы.

До репликатора начинал доходить весь ужас происходящего.

– Он что же… делает с ней то, что должен делать муж?

– Дошло, наконец!

– Она же его не любит! – вырвалось у Эрга.

– Любит – не любит, – рассмеялись стражники. – Да кто баб вообще спрашивает!

Первым желанием Эрга было отсоединиться от сети – информация, которую ему предоставили только что, представлялась ему каким-то чудовищным вирусом, с которым он не мог – не имел права быть в сети… с этим знанием нельзя было жить – да что там, Вселенная, в которой возможно такое, попросту не могла существовать, ни по каким научным моделям – она должна была закрыться, как программа, выполнившая недопустимую операцию!
Дверь комнаты отворилась. Жрец прошёл вниз по лестнице, даже не взглянув на всех троих.

– Ну, чего стоишь? Иди к своей красавице!

– Да смотри, не разочаруй после господина Льима – он, говорят, ого-го!

Эрг вошёл в комнату. Стражники продолжали коротать время за «содержательной» беседой.

– Ты невесту-то видел?

– Видел, видел.

– И какова?

– Хороша! Грудь – во! Бёдра – во! – стражник принялся сопровождать пояснения весьма выразительными телодвижениями.

– И такому полудурку досталась!

***
Эрг приблизился к кровати.

– Жужанна!

Женщина лежала молча, с отсутствующим видом, не реагируя.

Что делать? Так, а что вообще хотят люди при душевном потрясении? Что обычно хотят  те, кого привозят на материк после спасения из ульев? Первым делом они… моются! Ну конечно, людям кажется, что вода смывает воспоминания!

Осторожно взяв женщину на руки, Эрг понёс её в примыкавшую к комнате для новобрачных крохотную каморку, носившую громкое название «комнаты для омовений».

Хорошо ещё – вода в чане тёплая!

***
Асуранин внёс женщину обратно в комнату. Придерживая её одной рукой, он передвинул простыню на кровати – к счастью, она оказалось достаточно широкой, чтобы можно было спустить с кровати ту её часть, что хранила следы происшедшего. Эрг попытался уложить жену на постель – но она вдруг резко вцепилась в него. Он лёг вместе с ней.

– Теперь тебе не страшно?

Жужанна лежала, уткнувшись репликатору в грудь. По судорожным вздохам и вздрагиванию плеч Эрг понял, что она плачет. Он не успокаивал её, он по опыту знал, что если человек в таком состоянии плачет – значит, ему стало легче, и он не мешал ей плакать – только нежно гладил по волосам, по плечам… Женщина постепенно затихала у него в объятиях, продолжая лишь изредка всхлипывать во сне – и тогда он снова гладил её.

Тело репликатора не уставало от долгого пребывания в одном положении – и Эрг не шевелился, боясь потревожить сон нежного человеческого существа, приникшего к его груди.

Как же она будет засыпать здесь без него? Она ведь ещё не скоро оправится. Если бы можно было прямо сейчас отправить её в Асурас – за надёжные энергетические щиты, в большую дружную семью, где все будут её любить – как любят друг друга…

***
В маленькое окно комнаты для новобрачных уже пробивались первые лучи рассветного солнца, когда Жужанна открыла глаза, сразу же увидев лицо Эрга.

– Доброе утро.

– Утро… я что – проспала всю ночь?

– Это хорошо, что ты выспалась. Тебе лучше?

Как глупо – проспать первую брачную ночь…

– Мы же… мы же теперь только через год увидимся!

– Конечно, увидимся. Я буду просить Творца Вселенной, чтобы Он защищал тебя, пока меня не будет.

Он хоть понимает, что такое год? Это же больше, чем вся его предыдущая жизнь!

Прощание прервал грубый окрик стражника:
– На выход!

Оставшись одна, Жужанна ещё не успела подняться с кровати, когда в приоткрытую дверь ей швырнули красную тунику и накидку:– Одевайся скорее и идём!
***Янош поспешно натянула  тунику, которая с трудом проходила через грудь, набросила на голову накидку и выбежала в коридор, где её ждала девушка в такой же одежде.– Не так, – сказала она, поправляя ей накидку на голове. – Вот теперь всё. Бежим скорей, а то влетит от госпожи Арьемы.Следуя за своей новой коллегой, доктор Янош прибежала в главный зал храма, где уже были все жрецы и жрицы – и, как и вчера, стояла толпа прихожан. Последних было далеко не так много, как позавчера – то ли день был не праздничный, то ли позавчерашнее скопление народа объяснялось тем, что успели распространиться слухи о предстоящем «зрелище».Жужанна со своей спутницей присоединились к другим младшим жрицам, выстроившимся полукругом слева от алтаря, старшие жрецы и жрицы во главе с верховными расположились непосредственно перед алтарём. Пожилая жрица – с удивительной для её возраста ловкостью – уселась на расстеленный коврик, держа в руках тамбуровидный инструмент с длинным грифом и грушевидным корпусом, и принялась ударять плектром по струнам, извлекая квинты. В чередовании квинт чувствовалась какая-то логика, но это не была привычная европейскому уху квадратность, и она оказывала какое-то гипнотическое воздействие.– О, Великая Мать Рьинн, явившая нам свой сияющий лик! – затянули младшие жрицы, словно «оплетая» инструментальные квинты. – Смилуйся над нами!В детстве Жужанну, как и всех венгерских детей, учили музыке по системе Кодаи, и где-то с четвёртого-пятого повторения она смогла вполне сносно подхватить пентатоническую мелодию.– И от лютости рейфов избави нас, – пели жрицы.Жужанна невольно улыбнулась… как же всё-таки похожи люди со своими проблемами в разных концах Вселенной! На Земле когда-то вот так же пели – «и от лютости норманнов»… она продолжила пение, поймав на себе недовольный взгляд старшей жрицы, присматривавшей за хором.Они ещё долго пели под суровое квинтовое сопровождение, прежде чем богослужение подошло к своей кульминации. Одна из младших жриц внесла в зал небольшое животное с копытами и маленькими рожками. Зверушка, видимо, была чем-то одурманена – совершенно не сопротивлялась, когда её положили на алтарь. Верховный жрец размеренным, почти торжественным шагом приблизился к жертвеннику, занеся каменный нож.Жужанне, конечно, приходилось препарировать животных на биофаке – но здесь всё было как-то не так… обстановка храма не вязалось с тем, что обычно происходило в лаборатории, и ей стало не по себе, когда жрец привычным движением перерезал горло животному, затем вспорол ему брюхо, запустив руки в разрез, и мгновение спустя бросил в огонь, горевший в чаше справа от алтаря, сердце животного, а в левую – печень.– Прими наш дар, о, богиня! Раздели с нам трапезу и будь милостива к нам!Жужанна старалась больше не смотреть в сторону алтаря – ещё не хватало, чтоб прямо здесь не выдержало нутро… Ничего, говорят – люди привыкают ко всему, а теперь придётся смотреть на это каждый день… неделя-другая – и всё будет в порядке!